— Нет. Чего ты разволновался, покраснел весь?

— Душно здесь. Сделай доброе дело — открой окно.

— Ой, темнишь ты, друг. Марго, вот, сразу всё выложила как на исповеди.

— Что выложила?

— Нет, так не пойдёт. Зачем тебе её секреты? Сам же сказал, что она тебе не нравится. Всё, меньше слов — больше дела и тела. Кто такой шестой?

Я рассказал Иллариону всё, что узнал от Марго о шестом нападавшем. Потом попытался воссоздать картину той ночи. Майор внимательно меня выслушал, сделал какие-то записи, потом пошёл звонить кому-то из своих. А меня снова одолели смятения чувств. Я не понимал сам себя: люблю свою жену, думаю о её подруге, а при виде Тони вспомнил первую любовь и вдохновился от чего-то, зарделся. Я попытался собраться с мыслями и перестать думать о…женщинах. Тут же эхом послышался голос Вероники: «У тебя слишком много женщин в гареме, прости, всех и не упомнить». Я понял, что маюсь и схожу с ума без работы. Да, я такой человек по жизни, который не может сидеть без дела, без работы. Для меня бездействовать — значит деградировать по полной программе. А становиться овощем в тридцать семь лет не особо хотелось. И, словно услышав мои мольбы, Бог послал мне Вишню.

— Алексей Владимирович, доброго дня! Не соблаговолите ли почтить скромных рабов своих в офисе? Или вы у нас только отдыхать изволите и получать свои дивиденды?

— Вишня, здорова! Ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать! Ты — мой спаситель!

— Что, всё так плохо?

— Нет, лучше не бывает!

— Уже заинтригован. Ладно, когда тебя ждать в обители «Строй-Инвеста»?

— Старик, я сейчас в больнице… Меня бы это, как-то отсюда забрать и без лишнего шума. Сможешь?

— Воу! Операция «Ы»?! — Вишня рассмеялся своим таким родным знакомым до боли смехом, от чего на душе у меня потеплело.

— Ага! Миссия невыполнима! Давай, если ты меня не вызволишь, то я здесь так и буду чалиться.

Глава 27

6 декабря, четверг

Прошло две недели, как Вишне удалось меня вызволить из лап эскулапов отечественной медицины. Пришлось, конечно, всех в том замечательном богоугодном заведении «отблагодарить». Хотя могли же и даром меня отпустить с моего же согласия об отказе от амбулаторного лечения. Но нет, какое там! Я — же человек богатый. Стало быть, должен делиться с…со всеми, чья заработная плата в славной матушке России не соответствует уровню прожиточного минимума. Я закрыл глаза на то, что прекрасно насквозь видел всех, кто хотел воспользоваться своим служебным положением и нагло посягнуть на мои кровно заработанные деньги. Но я старался стать добрее к своему окружению и, оставив «им жадным» их прегрешения, с лихвой расщедрился.

Работа в «Строй-Инвесте» вовсю кипела. Мы одержали победу в новом тендере на строительство элитного жилого комплекса, готовились к участию в Международной выставке BauMesse NRW 2011 в городе Дортмунд в Германии. Последнее событие — стало самым значимым на повестке дня для всех. Я мобилизовал лучшие силы и умы своей компании, чтобы только мощно выступить и заявить о себе на BauMesse NRW. И только тут я вспомнил про Марго. Оказалось, что мы не виделись и не общались с ней с того самого дня, когда она в слезах сбежала из моей больничной палаты. Гадкое чувство вины жирненьким червяком заползло глубоко в душу. Я чувствовал себя виноватым перед Маргаритой, что забыл про неё и теперь вспомнил лишь потому, что мне нужно было до выставки освоить хотя бы пару фраз на немецком языке. Вероника бы такое отношение к себе стерпела, проглотила обиду, ведь я бы ей сначала напомнил про какой-то там пункт брачного договора, сам не знаю, что это за пункт. И моей Нике ничего бы не осталось, как мне улыбнуться, что я на две недели забыл о её существовании. Но ведь вспомнил же! С Марго у нас не было никакого брачного договора, и она уже точно не сможет мне простить такую дерзость и оплошность. При мысли, как меня будет костерить последними словами фрау Ротенберг, я нервно сглотнул. На злобу дня вспомнились строки песни из моего любимого фильма «Обыкновенное чудо»: «Нелепо, смешно, безрассудно. Безумно — волшебно! Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад — совершенно!». Я напел себе под нос знакомый мотив и понял, что в моей жизни всё стало именно так, лучше и не скажешь.

Я опустил глаза на фотографию Вероники у себя на столе… На минуту показалось, что улыбчивое личико любимой сменило злобное с хитрой ухмылкой. Но это была лишь игра моего воображения. В последнее время вся моя жизнь стала лишь игрой, обманчивой чудесной игрой, словно волшебник из «Обыкновенного чуда» заколдовал и меня. И только в течение последних двух недель я жил в относительно привычном русле, даже немного отдалившись от трагических произошедших событий, будто ничего и не было. И я забыл не только про Марго, но и про следствие. С Илларионом правда мы общались пару раз за неделю по телефону, но больше неформально и не по существу. Розыскная ориентировка с милым личиком Милы украшала чуть ли не каждый столб или информационный стенд во дворах Москвы и Московской области, в регионы тоже разослали. Но Лёвушкин это скорее сделал, потому что таков порядок действий. А на деле мы оба понимали, что никогда эту Милу не найдём. Так же, как и пропавшую бесследно Береславу. Я снова разозлился, стукнул кулаком по столу со всей силой так, что фотография Вероники упала, ударившись о стол. И меня осенило! Я же мог позвонить Маргарите по делу, например, узнать про управление «Просто Я». Я набирал и набирал номер Марго часа три к ряду, но ответ был неизменен: «Абонент не отвечает или временно недоступен. Перезвоните позже.». Я не мог взять в толк, как столько времени можно быть не на связи. Маргарита же явно видела от меня многочисленные пропущенные, неужели никак не могла перезвонить? А если с ней что-то случилось? Чертыхнувшись, я отложил свой мобильный и вернулся к работе. Благо пришёл Вишня и отвлёк меня на какое-то время от возможно заведомо ложных переживаний.

— Алексей Владимирович, приветствую! К BauMesse NRW всё готово, нужно только, чтобы вы финализировали только со своей стороны основные вопросы.

— Олег, привет! Тебе-то самому нравится, что получилось по итогу? Что у нас, кстати, с новым жилищным комплексом, мы укладываемся в сроки?

— Что касается выставки, решать тебе, конечно, но лично я уверен в нашем успехе…в вашем успехе, шеф. Сам знаешь, мы лучших из лучших привлекли. Один только Мальвине чего стоил с его проектными разработками. Фамилия у него ещё хуже моей, но профессионала уровнем выше, нам вряд ли бы удалось найти. — На последней фразе Вишня засмеялся в своей прежней манере. Вот он снова сидел передо мной. Всё тот же мой зам Олег Вишний: чувствительный и нежный, на грани нервной истерии и вместе с тем холодный, расчетливый, с акульей хваткой до жажды наживы. Вишня сидел всё тот же, но уже совершенно другой. История с уходом Вероники из жизни слишком всех изменила. И это незримо витало в воздухе.

— Я всё хотел спросить. Что это за история со слободой?

— Какая история? С какой слободой? — Олег искренне удивился моему вопросу. Но я уже не верил никому, не понимал, где истина и вымысел, филигранно тонкая была между ними пропасть.

— Нам с Маргаритой Эдуардовной Настенька рассказала про твой якобы сон. Что ты всё ещё любишь…мою Нику… Она тебе снится.

— Старик, при всём уважении к тебе, что за бред? Мы расстались с Настей ещё на поминках Вероники. И Настенька ничего не знает, как я живу, кого люблю, кто мне может являться во снах.

— Настя нам с Марго соврала? Но зачем? Как она такое вообще могла придумать своей необременённой разумом головой?

— Алексей Владимирович, мы с Настенькой то и расстались по большей части, что она многое выдумывала и пыталась выдать желаемое за действительное. Например, я никогда не собирался жениться на Насте. Но она себе это придумала, сама в это верила и других пыталась заставить поверить в серьёзность наших с ней отношений.

— Вишня, ещё недавно ты сам мне говорил, что нам нужна Настенька в компании дабы разбавить массы роботов на автомате с каменными неживыми лицами и внести праздное веселье в трудовые будни. Не ты ли довольно резвился с Настей на нашем гостевом диване?